«Я думаю, они хотели меня в плен взять» (ВИДЕО)

Раненый в июле под Донецком рок-музыкант после выздоровления хочет стать волонтером

В своей прошлой, довоенной, жизни он был музыкантом. Писал в соавторстве клипы, выходил на сцену и играл добротный рок. Потом были фронт, ранение, госпиталь, месяцы реабилитации... Он не ушел с передовой. Просто решил сменить оружие: автомат - на любимую гитару. Музыкой ведь тоже можно воевать.

О лозовской рок-группе c мелодичным названием «Мрії Марії» фаны рока и любители творческих тусовок в Павлограде наверняка слышали. Один из ее создателей - Владимир Полешко. Гитарист, а теперь еще и ветеран АТО.

«Я не русофоб. Просто я за Украину»

С Володей мы были знакомы заочно. Совсем немного - пара телефонных разговоров, «лайки» на «Фейсбуке»... Его приезд домой после ранения и больничных коек стал для меня поводом напроситься на встречу. Я был уверен, что история музыканта, взявшего в руки автомат, не будет заурядной. Уже сидя с ним в одном из кафе в центре Лозовой, я, первым делом, вспомнил о песне из недавнего клипа «Мрій...» - «Коли час усе покаже».

- Классно у вас получилось, в тему Майдана...

- Дело в том, что этой песне четыре года. Она родилась, когда к власти пришел Янукович. Песня висела в воздухе, а после Майдана мы записали ее на студии и посвятили Украине. Потом создали клип... Мы уже не первый год играем альтернативный рок, при этом хотим, чтобы в наших песнях слушатель чувствовал украинский стержень. Как у «Океана...» или «Бумбокса».

- Я знаю, ты поддерживал лозовской Майдан не только со сцены.

- Да, мы приходили на акции, которые организовывал Игорь Коломак (активист и депутат Лозовского горсовета - прим. «ПВ»). Тогда все говорили о титушках, а я себя чувствовал антититушкой. То есть, готов был защищать наших майдановских женщин, подготовка у меня есть. Я понимал, что настал момент, которого мы долго ждали, и что его упускать нельзя. До этого было ощущение, что мы сидим в снегоходе, который застрял в сугробе и буксует.

А 2 марта А. Турчинов объявил о частичной мобилизации. Началась оккупация Крыма Россией. Хотелось кричать: что ж это творится?! В общем, пошел я в военкомат и попросился в армию. Для меня парадокс ситуации был в том, что сам я наполовину русский. Моя бабушка по отцу - сибирячка, из-под Красноярска. И детство мое с теми местами связано. Места там отличные, и сибиряки - люди отличные. Так что я не могу быть русофобом. Просто я за Украину.

«Отец воспитывал нас как мужчин»

- На фронт ты попал не сразу...

- Меня оставили в Лозовой. Не в обиду военкомату - это просто система, бюрократия. Сидишь и думаешь: когда же тебя отправят? Через два с половиной месяца написал рапорт на перевод в часть. Потом была 93-я механизированная бригада. Из нас, добровольцев, оставшихся служить при военкоматах области, сформировали взвод, мы отправились в Черкасское на Днепропетровщине, а оттуда - в зону АТО. Там, на месте, мы прикрывали наши блокпосты; проще говоря, были в роте быстрого реагирования. Приехал, поспал немного и опять марш бросок. У нас и танки были, БМП...

- К реальной войне привыкал долго? Все-таки ты музыкант.

- Я и сам не знаю, чего во мне больше. Отец мой хоть и не был военным, но воспитывал нас с братом как настоящих мужчин. К тому же, мне пришлось служить в транспортной милиции. Я не хочу сказать, что это был огромный опыт. Но, по крайней мере, обращаться с огнестрельным оружием я научился, прошел школу милиции. А на счет адаптации - все оказалось довольно быстро.

Конечно, война есть война. И здесь многое зависит от командиров. Наш комбат дисциплину держал. Его пример много значил. Кроме того, наш взвод состоял из добровольцев. Люди сами пришли, за ухо их на фронт никто не тянул. А многие мобилизованные попросту косили...

«Я закрыл глаза и пополз»

В составе 93-й отдельной механизированной бригады лозовчанин командовал отделением

- Донецкий аэропорт уже тогда был одной из самых горячих точек зоны АТО. Тебя там ранило?

- Да, это было 21 июля недалеко от аэропорта. Вышли мы в начале 9 утра двумя группами. Одна пошла к водохранилищу. В той группе как раз Саша Лавренко был (лозовчанин, командир танковой роты 93-й ОМБ, погиб в бою - прим. «ПВ»). А мы во второй группе во главе с комбатом пошли под мост. Там был въезд в поселок, и там же находился блокпост сепаратистов. Некисло они его укрепили.

Наши танки пошли вперед, фактически выбили противника. Я и несколько ребят двигались обочиной по высокой траве, подтягивались к блокпосту. И по нам стали сыпать минами. Первого рубануло Лешу, пулеметчика, он закричал и упал. Буквально через долю секунды и меня, словно током, подкосило. Вижу: кровь хлыщет из левой ноги. Попытался с приклада снять жгут, а он рвется. Я тогда портупеей перетянул ногу...

Нам надо было перебраться через небольшой бруствер. Я потихоньку стал подползать, осколки летят, головы не поднимешь. Тут на бруствере появился наш взводный Вадим. Только успел нам крикнуть, и его снайпер ранил...

К взводному кинулся еще один наш боец, Женя, и снайпер его - в шею... Он и по мне стрелял - видимо, чтобы я не высовывался. Я думаю, они хотели меня в плен взять. Повезло, что между мной и снайпером упал раскаленный осколок, сухая трава загорелась, и пошел дым. Это был шанс - я закрыл глаза и пополз под этой дымовой завесой...

По сути, всех нас тогда брали в окружение. С той стороны стоял казачий полк, грушники. Все серьезно. А мы атаковали двумя неполными взводами и пятью танками. Силы были явно неравные. Потом вышла дэнээровская статья: мол, это обколотые укропы залетели на блокпост.

- По себе cудили, наверное...

- Видимо, да. И спасибо огромное Саше Лавренко, что не дал автобусам противника заехать нам в спину. Он с ПКТ (танковый пулемет - прим. «ПВ») в винегрет всех покрошил. Вырвался вперед, но у него заклинило башню. Так и стрелял. Если бы не он, нас бы в кольцо захлопнули... Рана моя не смертельная, но крови много потерял. Чтобы я не уснул, возле меня и плясали, и стихи читали. В конце концов, доставили бортом в Днепропетровский госпиталь.

Надо доказывать, что воевал

- Как сейчас твоя нога?

- Пока хромаю, но врачи обнадеживают. Вот, в октябре поеду на консультацию... Скажу, что благодаря волонтерам я совсем другим увидел Днепропетровск. Там очень много гражданских взяли шефство над нашими ранеными. Бабушки носят им завтраки, пополняют счета. Одна семья устроила мне экскурсию по городу. Пришли как-то, говорят, что я кисло выгляжу. И повезли. Там ты понимаешь, что за таких людей и надо стоять горой, идти на фронт, рисковать жизнью. Кто же их защитит, если не ты?!

- Я помню, еще до своего ранения ты говорил о проблеме со статусом.

- Этот вопрос, по сути, так и не решился. Сейчас у меня нет никаких подтверждающих документов, что я был в зоне АТО. Приписан к 93-й, но скажут: не факт, что воевал. К тому же, по военнику я «сапер», а фактически выполнял функцию командира отделения... Я пытался снимать на фото какие-то доказательства, что я там был, указатели населенных пунктов. Да, это глупо. Наверное, когда американец приезжает с Ирака, где он воевал за нефтяные интересы, у него и в мыслях нет, чтобы доказывать свое участие в войне. Мы же защищаем свой дом и должны искать этому подтверждения.

- Помимо «непризнания» государства, тебя не коробит, что на фоне войны некоторые твои земляки гудят в кабаках, тратят деньги?

- Мне кажется, это пир во время чумы. В том же и проблема сепаратизма и всей этой ситуации, что многие не осознают своей сопричастности к происходящему. В природе как бывает: один муравьишка погиб, а весь муравейник это почувствовал. К сожалению, у нас многие воспринимают гибель 20-летних ребят как статистику, как сухую информацию в бегущей строке на экране телевизора. И это проблема. Но Путина мы все равно победим, и это будет победа не генералов и чиновников, а народа...

«У нас уже есть песня об этой войне»

- В Лозовой ты недавно. Уже обвыкся после фронта и госпиталя?

- Пока испытываю небольшой дискомфорт, когда выхожу в людные места. Поэтому больше сижу в «Фейсбуке», мониторю новости. Общаюсь с теми, кто разделяет мои взгляды, кто понимает меня. Некоторым своим знакомым я уже не хочу доказывать, почему я туда (на фронт - прим. «ПВ») пошел... Стал больше ценить простые вещи. Например, возможность вот так, как мы с тобой, сидеть в кафе и пить кофе. В мирной обстановке, без стрельбы. Ты не представляешь, насколько значимой стала для меня моя семья...

- Рискну предположить, что музыка отошла для тебя на третий план?

- Как раз теперь для нее и появилось время. Мои ребята на меня набросились - надо, мол, включаться в творческий процесс. Признаюсь, у нас есть уже почти готовая композиция, посвященная этой войне. Даст Бог, запишем песню с соответствующей аранжировкой. Это требует времени...

Сегодня я испытываю некоторое раздвоение: хочу быть полезным фронту и хочу заниматься музыкой. Когда я лежал в госпитале, к нам приезжали Олег Скрипка и Настя Приходько. Поначалу раненые без энтузиазма их восприняли. Но потом лед растаял. Я вижу, как это важно для бойцов. Поэтому, возможно, буду со своими ребятами из «Мрій» ездить с концертами к раненым. В любом случае, если не стану в строй, то буду помогать фронту. Не участвовать в этом просто не получится.

Фото из личного архива В. Полешко

Справка «ПВ»: Группа «Мрії Марії» создана в 2007 году в Лозовой. С самого начала существования группа выбрала для себя направление «альтернативного» рока. Первый состав группы: Руслан Ус (вокал), Владимир Полешко (гитара, бэк-вокал), Дмитрий Богданов (барабаны), Сергей Пинчук (бас-гитара). За семь лет группа приняла участие в разных рок-фестивалях, выступала и в Павлограде.

Олександр Шульга