«Держи, Санек, трофей!»

История о том, как зайчиха сломалала журналисту зуб

Если бы я знал, что эта охота выйдет мне боком, возможно, остался бы дома. Два дня первобытного  удовольствия – в итоге, сломанный под корень зуб! И все из-за зайчихи, царство ей небесное. Отомстила мне за соучастие в убийстве.

И вовсе это не байка, а чистая правда. Байки рассказывают охотники, а я всего лишь загонщик длинноухой дичи и по совместительству - журналист. Вот Руслан, брат мой двоюродный, и его приятель Славик – те охотники. Матерые. “Приезжай, - говорят, - к нам на Сумщину - поможешь зайца гонять”. Я рад стараться - помчался в дальние края, аккурат под Рождество, за впечатлениями.

Они не добытчики, а охотничьи детективы

“Не знаю, как зайцу, а тебе мы точно скучать не дадим, - острит уже с вечера Руслан. - Это не уток летом в засаде караулить. Километры мотать по полям да ярам, в снегу - не у всякого писаки хватит силенок такое выдержать”. Это он на меня намекает.

Утром выходим. Хотел сказать “чуть свет”, да только на часах уже половина девятого. “Успеем”, - мудро замечает брательник. И объясняет: они со Славиком не добытчики - облав не признают, - а детективы - удовольствие получают, распутывая звериные следы, соревнуясь с дикой фауной в хитрости. На это и белого дня вполне хватает. Понятно, что трофеи – награда за их интеллектуальное мастерство, без них какая охота?

Погодка в январский выходной стоит чудесная: легкий морозец, ветер едва макушки деревьев цепляет, снега не более, чем надо нам и потенциальной добыче. Еще бы солнышко своими лучиками побаловало. Но это уже мои капризы… Зазевавшемуся косому от нас сегодня не уйти – твержу я себе, ступая по снежной целине.

Руслан со Славиком экипированы под завязку – двухзарядные ружья, патронташи на поясе, бэушные рации, сапоги-снегоходы, рюкзаки с провиантом. Впрочем, насчет провианта – больше всего харчей за плечами несу я. Голод, как говорится, не тетка. Мало ли что нас ждет…

Оставив далеко позади себя хаты и выбравшись в поле, разделяемся в поисках длинноухой дичи. Охотники мои уходят на фланги, сам я шагаю посередине и чуть отстав - чтобы под выстрел не попасть. С оружием, хоть и гладкоствольным, заряженным дробью, шутки плохи. Идем, поедая глазами снежную гладь.

Это волки и лисицы трусы. А заяц — первый храбрец!

Ух..х..х! Что такое? Куда ты, стой! Прямо из-под ног у меня пулей срывается серо-рыжий клубок мышц и дает драпака. Вперед, куда его косые глаза глядят – только пятки сверкают. Две-три секунды, и вот уже ни одна дробь беглеца не достанет. Ну, надо же, первый заяц - и прозевали! “Чего сразу не кричал?” - нападают на меня профессионалы, хотя и понимают, что виноватых в этой ситуации нет.

“Ладно, пускай бежит, мы его в другой раз возьмем”, - тут же утешает себя и нас с Русланом Славик. И держит путь через развалины бывшей тракторной бригады к длинному яру, переходящему в живописное при любом времени года озеро. Я едва поспеваю за ним и брательником, который идет поодаль.

“Не вешай нос, Санек, - смеется Вячеслав и находит веские аргументы: - Заяц такой зверь, что может у самых ног твоих притаиться, а ты его и не заметишь. Говорят еще, что он трусливое животное. Сказки все! Это волк с лисицей трусы, а заяц – первый храбрец в их компании”.

И он пересказывает мне очередную байку, тьфу ты – всамделишный случай из своей охотничьей практики. “Иду я, - говорит, - однажды по зимнему полю, как мы сейчас. Смотрю - будто заяц под кочкой сидит! Подкрадываюсь ближе - а он не шевелится, должно быть, кто-то подстрелил, он и закоченел. Я ружье на плечо, наклоняюсь подобрать добычу - и тут он срывается с места… У меня чуть сердце не стало! Вот тебе и заячья выдержка!”

Что ж, думаю, всякие чудеса бывают. Если, конечно, Славик не разводит меня, дилетанта. Кое-что из охотничьей науки я, правда, уже успел усвоить от него и своего братца-наставника: заячьи “петли”, “сдвойки”, “скидки”, “лежки”… К примеру, как я это понимаю: возвращается косой из ночного похода по людским садам-огородам к себе в укрытие, на лежку. Проскачет метров 20 вперед, вернется по собственному следу, потом прыгнет далеко в сторону (скидка) и заляжет. Тот еще хитрец!

Смывайся, косой, пока можно

Мы не спеша пересекаем вспаханное поле и спускаемся к яру, богатому своей охотничьей историей. Я по-прежнему в отстающих – любуюсь зимними фантазиями природы и спешу запечатлеть на фотоаппарат хронику нашей охоты. Пока я зеваю, Славик обнаруживает еще один заячий след и теперь идет вдоль него по краю оврага. Силуэт Руслана маячит на правом фланге – он спешит перехватить косого с другой стороны (тут и рация пригодилась!).

“А вот и лисья нора, - наклонившись к одинокому деревцу у самого обрыва, Славик подзывает меня к себе. – Судя по инею на ветках, нора жилая, может, зверь и сейчас в ней сидит…” Вообще, рядом со Славиком я чувствую себя первоклассником в познании природы. А уж следопытом он мне кажется непревзойденным. Ладно, молчу, а то еще перехвалю мужика.

В посадке, что спускается одним краем к берегу ставка, я едва поспеваю за бывалым охотником. След, по которому он идет, относительно свежий. В движениях Славика все больше заметен азарт, я сам чувствую, что наша цель близка. Он останавливается у одних зарослей – показывает мне недавнюю лежку зайца, находит глазами, пробует рукой его след и натыкается на совсем теплую “постель” косого.

“Только-только здесь был, мы его подняли”, - диктует Руслану в рацию Славик и бодренько, почти бегом, пересекает замерзшее озеро. След растревоженного зайца ведет в широкий лесок на противоположном берегу. Бедняга ушастый, попадет сейчас тебе от ловцов заячьих душ. Смывайся, пока есть время…

Килограммов 30, не меньше…

Я сам чувствую приближение этого момента - апогея всего охотничьего детектива. Одна первобытная часть меня жаждет его, другая – окультуренная и гуманная – пытается оттянуть, отсрочить закономерный финал. “Я наверх, через пять минут ты двигаешься лесом. Идешь вперед, шумишь, можешь покрикивать, но без фанатизма, чтобы у зайца разрыв сердца раньше времени не случился. Он где-то здесь…” - дает указания мне Славик и поднимается по лесистому склону.

Ломать сухостой, трещать ветками, скользить по снегу и падать в колючий кустарник… Срывать с голых веток замерзшие ягоды кисловатого барбариса или терпко-сладкого терна, останавливаться, наслаждаться тишиной и фотографировать всю эту нерукотворную прелесть… И опять идти, хлопать в ладоши и стучать худой деревяшкой по стволам уснувшего леса…

Ба-бах! Пауза и снова – бах… бах! Три выстрела, который из них попал в цель? И попал ли? И кто стрелял – Славик или Руслан – с противоположного берега? Все сказочные чары остались на фото. Сейчас охота! И я уже не стесняюсь идти напролом, громко пугая вокруг себя пернатую живность. Разрыв сердца зайцу теперь не грозит…

Славик стоит счастливый у берега с долгожданным трофеем. Держит его еще теплого за задние лапы.

Вот она добыча! “Килограмм на 30”, - шутит, без надежды, что я ему поверю, охотник и вручает зайца мне – подержи, мол, ты ж его из леса выгнал. Прямо на мушку. Да неужели? А то! И вообще, это не заяц, а зайчиха, почти престарелая – несколько лет отроду. Славик знает, что говорит.

Руслан поджидает нас на противоположном берегу ставка (где мы все до этого были). Оказывается, из трех выстрелов один сделал он. “Саня в лесу второго зайца поднял. Тот выскочил - и в мою сторону. Метров за 80 от меня был, когда я в него стрелял. Раненый ушел…” Ну и ладно, может, еще очухается – других своих сородичей научит, как от Русланов и Славиков спасаться. А нам и зайчихи одной хватит…

А под дичь?

Кто не был на настоящей охоте, тот не знает, что такое привал. А кто не имел удовольствия познать его, тот, считай, и в жизни ничего не видел. Шучу, конечно. С другой стороны, охотничий привал, да еще зимой в лесу – это целая сага. Сложенная из десятка баек, приправленная застывшей зимней сказкой, потрескиванием костра, ароматами леса и жареного на этом костре сала с луком.

“Наливай!” - командует Славик и протягивает мне свою, почти раритетную флягу. Ее содержимое – не меньшее удовольствие (если употреблять его в меру и после охоты), нежели все остальные радости этого дня. Одна на всех чарка идет по кругу. “Ну, за зайчиху, царство ей небесное!” - мы по очереди проглатываем свою порцию домашней горилки. Эх..х..х! Хорошо пошла!

“А ты лимончиком, лимончиком закуси, - Руслан подносит мне жирную дольку цитруса. – На морозе он сладким становится – пробуй!” Где-то в душе я сомневаюсь в его словах, но делаю вид, что верю – пусть разводит журналюгу-загонщика. Подмерзший лимон оказывается еще кислее, чем я думал. Ужас..с..с! Зайчатники хохочут, видя мою гримасу. Ничего, посмейтесь – охотнички. Я вам ваш юмор в газете вспомню…

Александр Шульга, фото автора

P. S. Первой меня вспомнила зайчиха. Спустя пару дней после своей безвременной кончины. Как-то вечером во время ужина я без задней мысли грыз ее сладкие косточки. И вдруг… нет, не подавился, хотя она того, видимо, тоже бы желала. Всего лишь сломал зуб о застрявшую в ее грудинке трехмиллиметровую дробь. То-то, наверное, смеялась у меня в желудке зверюга … Одним словом, отомстила дилетанту за соучастие в убийстве.